Сладкое исцеление

Утро. Гопинатх-ачарья к Господу пришел,
Чтоб увидеть его стопы, что хранят от зол,
Наш Господь о Бхаттачарье вдруг его спросил,
«О, лежит Шри Сарвабхаум, всех лишившись сил
От тоски своей и горя, – был таким ответ, –
В его доме больше счастья, о Господь мой, нет,
И жена его страдает также вместе с ним,
А Амогха остается тих и недвижим,
От холеры умирает в это время он!»
Как же был Господь Чайтанья этим поражен,
Всё забыв от состраданья, встал он и бежит
В дом к Амогхе, вот Амогха – странен его вид,
Как он бледен, пот струится по его лицу,
Да, подходит жизнь Амогхи к своему концу!
Но Господь наш свою руку вдруг на грудь ему
Положил, рассеяв в сердце  у него всю тьму,
Говорит Господь Чайтанья: «Ты же ведь брахман,
Значит, жребий был особый тебе в жизни дан,
Сердце чистое имеешь от рожденья ты,
Только Кришна жить в нем должен, но для суеты
Отвернулся ты от Бога и впустил туда
«Зависть», что тебя терзает, вот твоя беда!
«Зависть» – из низкорожденных, брось ее скорей,
Сердце чистое вдруг стало грязи всей грязней,
Но, по счастью, с Бхаттачарьей ты общаться мог,
Грязь ушла, вся, без остатка, за короткий срок,
Сердце твое снова чистым стало и теперь
Прославлять ты должен Кришну, день и ночь, поверь!
В чистом сердце только Кришна лишь живет один,
Он – миров всех безграничных высший Господин,
Так что встань теперь, Амогха, всё, болезнь прошла,
И лишь пой: «О Кришна, Кришна!» – чтоб исчезла мгла,
Кришна быстро очень милость на тебя прольет,
Это говорю тебе я сразу, наперед!»
Тут Амогха встал с постели, как же счастлив он,
Ведь грехом он был ужасным долго так пленен,
А теперь кричит он громко: «Кришна, мой Господь!»
И поет – не в силах радость в сердце побороть,
Всё забыл тогда Амогха от любви своей,
Он трясется, слезы льются, всё сильней, сильней,
Волосы все встали дыбом и стекает пот,
Позабылся он от счастья в час прекрасный тот!
А Господь наш как смеется, всюду льется свет,
И вот в сердце у Амогхи зависти уж нет,
Подает скорей Амогха к Господа стопам,
Весь в слезах, смиренным этим волю дав словам,
Говорит он: «Шри Чайтанья, о, прости меня,
Жить теперь всегда я буду, жизнь свою кляня,
Ведь язык мой недостойный оскорблял всегда
Твои стопы, о Господь мой, вот моя беда!
Но простил меня ты всё же, милость свою дав,
Как же ты великодушен, вот каков твой нрав!»
После стал себя Амогха по лицу хлестать,
Повторяя эту фразу, снова и опять:
«Оскорблял тебя, Господь, я, нет прощенья мне,
И в раскаянья горю я яростном огне!»
Всё лицо его распухло от ударов вмиг,
И лишь слышался повсюду его громкий крик,
Крик раскаянья и горя, как же он страдал,
Вот сколь сильным в его сердце был тоски накал!
Тут Ачарья Гопинатха за руку его
Вдруг схватил, сказав: «Грехи все, все до одного
Уничтожил Шри Чайтанья в твоем сердце, друг,
Так что не кричи, довольно было уже мук!»
А Господь сам прикоснулся тут к его руке,
Говоря: «Всё, не должно быть места уж тоске,
Родственник ты Бхаттачарье; в доме у него
Все близки мне очень люди, все до одного,
Слуги и служанки, даже (что там говорить)
И собака – всем хочу я милость подарить,
Так что о тебе что будем говорить мы здесь,
Просто пой: «О Кришна! Кришна!» – мир забыв вдруг весь!
             ____